Когда «Последний самурай» вышел на экраны, большинство зрителей сочло его хорошо снятой исторической драмой — и не более. Критики заслуженно хвалили игру Т.Круза и К.Ватанабэ, мастерство костюмеров и отличную работу оператора. Но по прошествии лет становится все очевидней, что «Последнего самурая» стоит смотреть отнюдь не ради батальных сцен и очень точно реконструированных самурайских доспехов. Для режиссера Э.Цвика история падения воинского сословия в Японии является лишь поводом для размышлений о судьбах цивилизаций, и, в частности, о судьбах традиционного общества.
Что произошло с Японией в 19 веке
Чтобы понять глубинный смысл фильма, необходимо хотя бы вкратце вспомнить основные вехи японской истории 19 века. Вплоть до середины этого столетия островная Япония была закрытым государством с феодальным обществом традиционного типа, которое состояло из нескольких сословий. Главными из них были крестьяне, воины, духовенство и аристократия. Воинское сословие — самураи — создало в рамках общенациональной культуры свой этический кодекс, напоминающий правила средневекового европейского рыцарства. Этот кодекс огромную роль отводил понятию воинской чести, а битвы рассматривались как поединки между равными, своего рода Божий суд.
В середине 19 века США угрозами принудили Японию открыть рынки для американских товаров и выйти из изоляции. Понимая, что без реформ его страна обречена, император Мэйдзи начал модернизацию общества. В новых условиях самураи с их вековыми традициями и кодексами чести оказались просто не нужны. По сути, им предложили только два варианта: или перестать быть самураями, или вообще перестать быть. Самураи и в действительности, и в фильме выбрали второй вариант, причем в фильме они предстают воплощением лучших черт традиционного общества и хранителями национальной самобытности.
Традиционному обществу, живущему средневековыми рыцарскими, то есть самурайскими понятиями, в фильме противостоит современное, индустриальное, капиталистическое общество, причем симпатии режиссера явно не на его стороне. И здесь мы приближаемся к главной идее фильма.
В чем главная идея «Последнего самурая»?
С самого начала фильма капитан Олгрен предстает как символическая фигура, своего рода воплощение нового, индустриального уклада, который воцарился повсюду в США после Гражданской войны. Не случайно он герой этой войны (разумеется, на стороне северян), не случайно он принимал деятельное участие в геноциде индейцев — таких же представителей традиционного, архаичного общества, какими являются самураи. Тем самым подчеркивается агрессивный характер новой цивилизации, зародившейся во 2-й половине 19 века. Все общества, мешающие «прогрессу», все этносы, не желающие играть по правилам, рано или поздно оказывались на грани уничтожения. Прежние представления о чести давно забыты, вместо культа воинской доблести появился культ доллара.
Влекомый жаждой наживы, Олгрен прибыл в Японию, снова, как и в случае с индейцами, готовый убивать людей, о которых он ничего не знает и которые ему ничего не сделали. Самураи для него очередные «дикари», с которыми не стоит церемониться. Однако, попав в плен к «дикарям», он настолько проникся их духовным благородством, что в итоге перешел на их сторону. Более того — он наконец-то обрел утраченную душевную гармонию и покой, хотя все самураи погибли.
Духовное преображение Олгрена помогает понять главную идею фильма: современная западная цивилизация так же нуждается в ценностях традиционного общества, как это общество нуждается в западных технологиях. На одном культе доллара далеко не уедешь, и потому герой Гражданской войны пил по-черному: без веры и идеалов любая цивилизация деградирует. Кстати, не обязательно это идеалы самураев: в европейской культуре достаточно своих примеров чести и благородства, воинских традиций и гуманизма. Но поскольку фильм снят на материале японской истории, то в качестве символа духовных ценностей традиционного общества мы видим в начале фильма медитирующего японца.
В чем смысл образа Морицугу Кацумото?
Даже самые ярые поклонники самураев признают, что образ Кацумото — рыцаря, так сказать, без страха и упрека — получился чересчур идеальным. Но это не просчет сценариста и режиссера, а часть общего замысла. Кацумото — воплощение воинской чести, без которой война вырождается в бесчеловечную бойню (это очень хорошо видно в сцене финальной битвы). Помимо презрения к смерти, личной доблести и верности сюзерену (читай — своим идеалам), в воинскую честь входит и уважение к врагу, и великодушие. Во всяком случае, с массовым расстрелом безоружных она несовместима.
Действительно ли самураи были столь безупречны в моральном отношении? В данном случае это не слишком важно, тем более, что сословие было многочисленным, и в него входили очень разные люди — от фанатиков и головорезов до таких безупречных воинов, как Кацумото.
Почему Кацумото не убил Олгрена, а взял его в плен?
Сам Кацумото объясняет пленение американца желанием выучить английский, но ясно, что подлинная причина иная: увидев, как Олгрен, обреченный и раненый, один отбивался от полдюжины самураев, японец почувствовал невольное уважение к его мужеству и увидел в нем достойного противника. Вообще отношения Олгрена и Кацумото полностью укладываются в знаменитые строки Киплинга: «Но Запада нет и Востока нет, нет наций, родов и преград, когда двое сильных и смелых мужчин друг другу в глаза глядят», хотя придти к «единому знаменателю» им удалось не сразу.
Как могла Така полюбить Олгрена, убившего ее мужа?
Если дружба, а потом и воинское братство Олгрена и Кацумото выглядят психологически вполне достоверными, то роман между вдовой самурая и его убийцей вызвал у некоторых зрителей сомнения. Образ Таки можно трактовать как воплощение той самой вечной любви, которая все прощает, а можно считать, что режиссер ввел романтическую линию с целью избежать известной двусмысленности отношений Олгрена и Кацумото, учитывая, что среди традиций самураев был и гомосексуализм. А так никаких сомнений: Олгрен любит женщину, а Кацумото любит Японию.
В чем смысл сцены, в которой Олгрен передает императору меч Кацумото?
После героической гибели последнего самурая Олгрен вручает его меч императору Мэйдзи, и тот буквально за три минуты меняет внешнеполитический курс. Поскольку ничего подобного в истории не было, сцену надлежит трактовать символически: ценой своей жизни Кацумото и его соратники доказали верховной власти важность национальных традиций, необходимость опоры на лучшее, что было в прошлом страны, ради ее будущего. Так и получилось: Япония начала стремительно развиваться, когда сумела соединить национальные традиции и технический прогресс.
Есть ли прототипы у главных героев?
Считается, что прототипом Кацумото был Сайго Такамори — бывший глава военного ведомства, выступавший против модернизации и поднявший в 1877 г. Сацумское восстание. После поражения в битве близ Кумамото Такамори совершил сэппуку, но, разумеется, никакого американца при нем в этот момент не было.
Тем не менее у Олгрена тоже есть частичный прототип. Им стал француз Жюль Брюне, член французской миссии в Японии и участник войны Босин, которая велась между сторонниками Сёгуната Токугава (военно-феодального правительства) и сторонниками императора. Брюне вместе с другими французскими офицерами участвовал в организации армии Сёгуната на острове Хоккайдо. После поражения он уехал во Францию, где прожил достаточно долгую жизнь и дослужился до звания генерала.
Прекрасный текст. Продолжайте в том же духе!!