"Квадрат": социальная комедия о природе человека

Если предыдущие работы Р.Эстлунда были приняты более чем благосклонно и критиками, и зрителями, то реакцию на пятый полнометражный фильм режиссера можно охарактеризовать как неоднозначную, и даже «Золотая пальмовая ветвь» Каннского фестиваля ничего не изменила. Общим местом почти всех рецензий стало утверждение, что Эстлунд «откусил слишком большой кусок», то есть затронул в фильме чересчур много острых социальных тем и не сумел раскрыть все с достаточной полнотой. Но для того, чтобы признать это утверждение справедливым, надо сперва ответить на вопрос: о чем «Квадрат»?

Социология или психология?

На первый взгляд, ответ очевиден: в «Квадрате» высмеиваются едва ли не явления, определяющие характер современного западного общества — от феминизма до современного искусства, от политкорректности до распада семейных и общественных связей. И если пустота того же современного искусства демонстрируется очень наглядно, что называется, «в лоб», то тема отчуждения между людьми раскрыта очень тонко и убедительно. В мире, в котором живет Кристиан, никто никого не слышит: каждый зациклен на себе и своих проблемах, и потому разговоры персонажей часто напоминают диалоги в театре абсурда (особенно показательно в этом плане общение между Кристианом и Анне). Но все же «Квадрат» нельзя рассматривать как киноиллюстрацию бесчисленных социологических исследований об актуальных проблемах цивилизации «золотого миллиарда» — хотя бы потому, что все эти проблемы хорошо известны, и не стоило снимать фильм, чтобы лишний раз о них напомнить.

Не строя иллюзий относительно современного ему общества, Эстлунд не склонен идеализировать и его обитателей. Как каждому большому художнику, ему интересен в первую очередь внутренний мир человека, его психология, и, в частности, такие фундаментальные ее особенности, как склонность к агрессии и соотношение рационального и иррационального. И здесь мы приближаемся к пониманию подлинного смысла фильма.

В чем смысл фильма?

По мнению Эстлунда, агрессия является неотъемлемой частью человеческой природы: ее можно подавить, но не уничтожить. В самом утонченном и образованном человеке дремлют древние инстинкты разрушения, доминирования и защиты своей территории, и чтобы их разбудить, отнюдь не нужны грандиозные события, хватает самых ничтожных. Впрочем, в сверхсытом и благополучном обществе мелкие происшествия наподобие украденного смартфона и дедушкиных запонок превращаются в шекспировскую драму. Вместо того, чтобы или заявить в полицию, или забить, главный герой фильма затевает собственный крестовый поход против предполагаемых воров, чем портит жизнь и себе, и окружающим. Кристиан, который виделся и себе, и зрителям совершенным воплощением «человека политкорректного», с оглушительным шумом покатился с этого пьедестала, но не потому, что он такой плохой, а потому, что идеал недостижим в принципе.

Можно насаждать с младых ногтей бесконфликтность как единственно правильное поведение, а дети все равно будут драться. Можно предлагать тщательно продуманные жизненные стратегии, а человека «понесет» на волне эмоций, и все его решения будут иррациональными. Можно проповедовать идеи гуманизма, а пользователи в Сети будут лайкать ролик с садистской сценой. И потому западное общество идет в тот тупик, в котором оказываются все общества, которые требовали от людей несвойственного им поведения (тут уместно вспомнить и советскую идеологию 1920-60-х гг., призывавшую отвергнуть материальное и сосредоточиться то на всемирной революции, то на строительстве коммунизма).

В чем смысл перфоманса с «человеком-обезьяной»?

Сцена в музее, когда актер, изображающий дикаря-орангутана, выходит за рамки первоначальной программы и пытается изнасиловать одну из участниц банкета, представляет собой квинтэссенцию размышлений Эстлунда о природе человека. Некоторые критики трактуют «орангутана» как метафорическое изображение проблемы мигрантов, которых сперва позвали, а потом ужаснулись результату, но мигранты здесь не при делах. Правда в том, что тяжело дышащее «животное» живет в каждом из лощеных господ за сверкающими хрусталем и серебром столиками, как тяжело это им не было бы признать. Это гоголевское «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!», а не противопоставление цивилизованного и третьего мира.

При этом смех Эстлунда не лишен привкуса горечи: ведь второй смысл сцены — это предупреждение об опасности заигрывания с насилием и агрессией. Даже в тщательно отрепетированном виде такое заигрывание чревато непредсказуемыми последствиями: выпустить джинна, то есть зверя, из бутылки куда легче, чем загнать его обратно.

В чем смысл первых кадров фильма?

Перед музеем стояла медная скульптура 18 или 19 века, но ее сбрасывают, чтобы устроить современную инсталляцию. Эта сцена в высшей степени символична: современное общество отказывается от идеалов прошлого, современные «творцы» сбрасывают с постамента классиков, а на смену подлинным героям, правителям или полководцам на коне приходят заурядные и безликие персонажи.

В чем смысл образа обидевшегося мальчика?

Ребенок, требующий от Кристиана извинений — очень интересный персонаж, который постепенно вырастает от полукомедийного образа до образа драматичного. Есть большой соблазн увидеть в нем воплощение знаменитой максимы Достоевского о мировой гармонии, не стоящей слезинки ребенка (а о том, что Эстлунд читал Федора Михайловича, свидетельствует «говорящая» фамилия изображавшего обезьяну перфомансиста). В идеальном воображаемом мире Кристиан — поборник гуманизма, в реальном — заставляет страдать ни в чем не повинного малыша. И не случайно режиссер отказывает своему герою в возможности принести извинения.

В чем смысл названия?

Критики предлагают как минимум три трактовки названия фильма. Согласно первой, в нем обыгрывается несоответствие между идеей одноименной инсталляции и ее реализацией: вместо того,  чтобы стать пространством добра и заботы, квадрат использовался для рекламной компании со взрывом ребенка. Вторая интерпретация отталкивается от названия знаменитой картины Малевича и считает квадрат, внутри которого пустота, символом современного искусства. И, наконец, третья трактовка предлагает отойти от проблем искусства: квадрат — это воплощение рационального, геометрической правильности, выверенных социальных формул, которые не срабатывают, потому что просчитать и разложить по полочкам душу человека невозможно.

Интересный факт

Инсталляция с «пространством добра» — не выдумка режиссера. За несколько лет до съемок фильма Эстлунд реализовал подобный проект на центральной площади шведского города Вернаму. Эстлунд рассчитывал, что квадрат станет территорией взаимопомощи, но публика предпочла использовать его по-своему: влюбленные стали назначать в нем свидания, а политические активисты — устраивать акции протеста. Творчески переосмыслив этот опыт, Эстлунд сделал инсталляцию одним из главных символов фильма.